Как легко стать американцем?

Как стать американцем? Американцем не так уж легко стать, но им всегда хорошо быть. Идею «плавильного котла» то прославляли, то ругали, то называли устаревшей. Однако как показывают последние данные переписи населения, так и личные истории миллионов иммигрантов показывают, что сложный процесс ассимиляции еще продолжается, — пишет Джон Йемма в статье для издания Christian Science Monitor.

Все американцы — иммигранты. Некоторые прибыли сюда еще до того, как появились визы и границы — а кое-кто и до того, как появились страны, — но в большинстве случаев мы пришли позже. Кого-то привезли против его воли, но большинство из нас сами хотели сюда попасть. Тысячи иммигрантских историй повествуют о первых днях в Новом Свете — славных, головокружительных или болезненных. Множество возможностей, головокружительная свобода — и незнакомые законы, нравы, язык. Проблемы с местными жителями. Тяжелый и опасный труд.

Утомленные шумом и скоростью, приезжие находили убежище среди таких же иммигрантов, где знакомым было все – еда, речь, вера. Снаружи Маленькая Италия, Чайнатаун и тому подобные места могли казаться странными и даже опасными. В начале ХХ века англоамериканцы опасались, что иммигранты из Южной и Восточной Европы не впишутся в общество. Они создавали отдельные культуры и угрожали сложившемуся положению – и это была не только паранойя. Анархисты и профсоюзные активисты, зачастую тесно связанные с иммигрантскими общинами, бросали вызов власти. Из национальных диаспор вырастали преступные сообщества. Тесты IQ, казалось, демонстрировали явный разрыв между людьми, родившимися в Америке и родившимися за рубежом.

Как легко стать американцем?

Однако и до этого иммигранты тоже держались своих (немцы в Пенсильвании, шведы в Миннесоте), бросали вызовы властям (например, в 1776 году), бывали связаны с преступностью (вспомним «Бауэри-бойз» 1840-х годов и бандитов с Запада) и считались менее умными, трудолюбивыми и чистоплотными, чем те, кто прибыл до них.

Тем не менее, двигатель ассимиляции ни на минуту не останавливался. Музыка, обычаи, и кухня укоренялись – сперва осторожно, потом с экспериментами. Такос с вьетнамским острым соусом? Почему бы и нет? Менялись акценты, завязывалась дружба, возникали браки. Процесс не всегда шел гладко, но год за годом семьи сливались, кварталы срастались, новые граждане голосовали и нация продолжала развиваться.

Сейчас, когда Конгресс рассматривает закон, который может дать гражданство миллионам людей, в воздухе висит вопрос о том, работает ли по-прежнему этот двигатель. Такие ученые, как покойный политолог из Гарварда Сэмюэл Хантингтон, и такие публицисты, как Пат Бьюкенен, предупреждали, что приток латиноамериканцев угрожает разделить нашу страну на два разных общества. Данные переписи и социологических исследований, посвященных образовательным достижениям, домовладению и смешанным бракам, говорят совсем о другом.

Как показывает репортаж Стефани Хейнс, процесс ассимиляции не так уж однозначен, особенно, когда речь идет об иммигрантах в первом поколении. Большинство в итоге приходит к процветанию, но далеко не все – впрочем, с коренными жителями дела обстоят точно так же.

«Так почему же часть жителей некоторых штатов с многочисленным новым иммигрантским населением считает, что интеграция не происходит? – пишет в своем докладе 2010 года Центр американского прогресса. – Одна из причин заключается в том, что число иммигрантов увеличивается быстро, а ассимиляцию по определению можно заметить только со временем».

Если все американцы – иммигранты, это значит, что у всех нас есть иммигрантские истории. Скажем, родители моего отца прибыли из Италии в начале ХХ века, а семья моей матери – из Германии в середине ХІХ века. Кстати, наша фамилия изменилась. В итальянском алфавите нет “Y”, так что Йемма — это американская фамилия, как и Смит, Гарсия, Йи, Шапиро, Шалуб, Нгуен, Пател, Обама и любая другая фамилия в американской телефонной книге.

Обобщая, скажу одно: американцем не всегда просто стать, но им всегда хорошо быть.